Читаю эту книгу: столько мыслей роилось в голове... Жаль во время не записала.
Просто про нашу университетскую среду, про то, что в силу своей испорченности, мы восринимаем других людей исключительно, с точки зрения их "информационной" ценности для нас. А, информация, во взоимоотношениях, все-таки, не самоке главное. Точнее, совершенно не нужно сводить ее, только лишь, к интеллектуальным определениям. Эмоции - та же информация. В конце "тысячи и одной ночи" султан сказал Шехерезаде, что хочет быть с ней, даже, если она больше не знает ни одной сказки. Очень ценная метафора.
Я так погрузилась в мысли об этой книге, что даже мировосприятие, на какое-то время, стало другим. Я шла по улице и окружающие люди восринимались исключительно, как ворох желтых листьев. И, я тоже была желтым листом, который несет ветром. На какой-то момент, я просто перестала как-либо идентифицировать людей (красивый - некрасивый, доброжелательный - угрюмый), но и сама перестала идентифицировать себя с другими. Такие чувства, как правило, связаны с каким-нибудь ощущением превосходства. А, здесь все было совершенно иначе: чувствовать свое превосходство по отношению к людям было также нелепо, как чувствовать превосходство над домами, деревьями, облаками. Очень специфические ощущения.
А, еще, я думала о том, что этот интеллектуальный детерминизм лишает человека значительной части свободы и жизни.
Одним словом, очень странное ощущение отсраненности, обстрагирования, в самом глубоком значение этого слова. Я чувтсовала себя самодостаточным существом, главной задачей которого является созерцание и продуцирование мысли, а все остальное вторично. Как персонажи Кундеры, или того же Коу. Но это созерцание и продуцирование совсем не то, о чем грустишь над Коу, - это созерцание деревьев и облаков, созерцательность природы. А, продуцирование - всего лишь способ сотворение жизни. Хотя у Коу персонажи занимаются тем же.
Вот он истинный смысл слов о том, что кому больше дается, с того боьше спрашивается. Самые прстые вещи - понимание того, что чувства (причем не эгоцентричные и на это эго направленные) может быть даже более важный способ непрерывного сотворения жизни.
Просто про нашу университетскую среду, про то, что в силу своей испорченности, мы восринимаем других людей исключительно, с точки зрения их "информационной" ценности для нас. А, информация, во взоимоотношениях, все-таки, не самоке главное. Точнее, совершенно не нужно сводить ее, только лишь, к интеллектуальным определениям. Эмоции - та же информация. В конце "тысячи и одной ночи" султан сказал Шехерезаде, что хочет быть с ней, даже, если она больше не знает ни одной сказки. Очень ценная метафора.
Я так погрузилась в мысли об этой книге, что даже мировосприятие, на какое-то время, стало другим. Я шла по улице и окружающие люди восринимались исключительно, как ворох желтых листьев. И, я тоже была желтым листом, который несет ветром. На какой-то момент, я просто перестала как-либо идентифицировать людей (красивый - некрасивый, доброжелательный - угрюмый), но и сама перестала идентифицировать себя с другими. Такие чувства, как правило, связаны с каким-нибудь ощущением превосходства. А, здесь все было совершенно иначе: чувствовать свое превосходство по отношению к людям было также нелепо, как чувствовать превосходство над домами, деревьями, облаками. Очень специфические ощущения.
А, еще, я думала о том, что этот интеллектуальный детерминизм лишает человека значительной части свободы и жизни.
Одним словом, очень странное ощущение отсраненности, обстрагирования, в самом глубоком значение этого слова. Я чувтсовала себя самодостаточным существом, главной задачей которого является созерцание и продуцирование мысли, а все остальное вторично. Как персонажи Кундеры, или того же Коу. Но это созерцание и продуцирование совсем не то, о чем грустишь над Коу, - это созерцание деревьев и облаков, созерцательность природы. А, продуцирование - всего лишь способ сотворение жизни. Хотя у Коу персонажи занимаются тем же.
Вот он истинный смысл слов о том, что кому больше дается, с того боьше спрашивается. Самые прстые вещи - понимание того, что чувства (причем не эгоцентричные и на это эго направленные) может быть даже более важный способ непрерывного сотворения жизни.